| События | Люди | Статьи | Форум | Разное | Ссылки | О сайте |
|
Пока вы в поре, чтите дары Муз, облаченных в пурпур, Пусть радует дев звонкий призыв песнелюбивой лиры. А я в стороне – щеки мои, гладкие прежде, старость Повила уже, и седина в черных кудрях пробилась. Стесняется грудь, тяжко дышать, и нетверды колени – А некогда в пляс сами неслись резво, как оленята. Но как ни стенай, как ни крушись, жалобы не помогут: Единый сужден смертным удел, неодолима старость. Недаром молве ведома страсть нежно-румяной Эос: У края земли скрыла она милого сердцу друга, Но юности цвет не сберегла: в должный черед с годами Увял и Тифон – дряхлый старик подле жены бессмертной. пер. Всеволода Владимировича Зельченко (преподаватель 610 гимназии, СПб) |
Спешите играть, девы, на той песнелюбивой лире, Чей звонкий напев дали вам в дар Музы в пурпурных платьях. А вот у меня старость уже нежную прежде кожу Измяла совсем, и голова черный свой цвет сменила. И сделалась жизнь тяжкой весьма, и не несут колени, Что в прежние дни были легки в танце, как будто серны. Об этом подчас сетую я. Что я могу поделать? Коль ты человек, можешь ты стать вечно младым ужели? Ведь, как говорят, Эос – заря с розовыми перстами, – Любовью полна, в дальний предел перенесла Тифона. Прекрасен тогда, молод он был, но все равно с годами Седая нашла старость его. Эос притом – бессмертна. пер. Григория Воробьева (ученик 610 гимназии, Санкт-Петербург) |
|
Стремитесь, девы, к тем дарам прекрасным Фиалколонных муз и к лире звонкой И песеннообильной. Что же я? Всю нежность кожи старость забрала, И стали косы белыми из черных; Тяжелой сделалась душа; и ноги, Что были быстры, равные оленьим, Уже не понесутся в легком танце. Вздыхаю часто я, но что же делать? Ведь человек не стариться не может. Вот, говорят, розолокотна Эос, Любовью побужденная, Тифона, Красивого тогда и молодого, На самый край земли перенесла. Но и его седины одолели, Хотя имел бессмертную супругу. пер. Константина Корешкова (ученик 610 гимназии, Санкт-Петербург) |
О дети, вы стремитесь к дару Благому Муз, одетых в пурпур, К поющей сладко звонкой лире. Мою же кожу, хоть когда-то Была нежна, решила вырвать старость. Седым стал волос, дух тяжел мой, Уже не держат ноги. Раньше Легко плясала – так олени скачут. Теперь грущу об этом часто я, И что мне делать? Все мы смертны: И наш удел, живя, стареть. Когда-то, как молва гласит, Румянокрыла Эос, слишком Страдая от любви к Тифону, Ушла на край земли с любимым, Пока тот был хорош и молод. Потом взяла свое седая старость; Бессмертна же его супруга. пер. Алины Лукашевой (ученица 610 гимназии, Санкт-Петербург) |